Эпос ультрасовременности

Реортаж: Мыкола Фёдоров

       «Заявленная тема неоднозначная, глубокая и раскидистая как дерево…» - начал свой рассказ Борис Базуров, седовласый и очень серьезный мужчина, похожий на умудренного русича-сказителя старинных былин. Сходство это не случайно, ведь среди огромного перечня музыкальных и художественных заслуг Бориса фигурируют многочисленные реконструкционные постановки, раскрывающие эстетику фольклора и традиционности, в том числе и деятельность знаменитого некогда ансамбля «Русичи». Ввиду наблюдаемого нынче подъема всего этнического и корневого, развивающегося наряду с неумолимым движением прогресса, тема этого семинара приобрела острейшую актуальность и привлекательность, особенно для любителей музыкальных изысков.



       Изысканность в сегодняшнем мастер-классе была, и была особенно неординарной, но при этом лишена всякого шика и гламура. Ее в равной степени предавали и облик инструментов Бориса, и их невероятное звучание, и странным образом вплетающиеся в это старинные распевы… Сразу чувствовалось, что на сцене – человек огромного творческого опыта, патриарх и пионер одновременно, поражающий невиданным доселе сочетанием.



       Инструменты Бориса смотрелись весьма непривычно. Если оконные псалтырные гусли Новгородского раскопа уже успели занять кое-какие позиции в современной музыке (как раз благодаря вышеупомянутому подъему), то вот десятиструнное пугающее чудо под названием Chapman Stick завораживало посерьезнее, как звуком, так и внешностью. И все было налито многозначительным, веским черным – угольным черным цветом, наилучшим образом соответствующим происходящему.



       Кстати говоря, концепт «соло на графите» касается этого самым непосредственным образом – оба инструмента сегодняшнего гостя выполнены как раз из этого технологичного материала, придающего прямо-таки «ультрасовременность» их и без того странноватому облику. Другую изюминку сегодняшней программы, называемую «one-man-band», Борис показал во всей красе: слышались и громыхающие литавры, и высокие вьющиеся соло, и сильный упругий бас. И все это – на двух инструментах, которые, впрочем, легко соединяются в один – гуслетар, собственное ноу-хау Базурова.



       Надо заметить, что сам Борис взялся за такое недавно, утомившись от масштабности и размаха своего предшествующего творчества. Он немного путался в педалях и примочках, расставленных перед ним на полу, но все же демонстрировал сильные вещи, новаторство которых воспринимать от человека такого возраста было непросто.



       Однако пора вспомнить и об этничности. Изобретенный не так давно Chapman Stick, как выяснилось, не такое уж и новшество – к примеру, головка грифа у него почти в точности такая же, что у русского гудка. Да и вообще, это на 2/3 русская штуковина, ведь и используемые в ней уникальные пассивные звукосниматели (имейте ввиду, что сигнал струны, исходящий от простого нажатия пальцем, довольно слабый) изобретен русским техником-эмигрантом.



       Разговор не мог не коснуться одной довольно болезненной темы, звучащей вопросом «а что же такое этника, все-таки?». Вкратце Борис очертил все переплетающиеся здесь проблемы – понятие «народной музыки» и ее судьба в нашей стране, от рождения середине XIX века через большевистское угнетение и оттепели в 70-х до нынешнего стремительного подъема; а также смешение культурных мотивов, подмену понятий, вторичность, третичность и т.п. Тщательно распутав этот клубок, Борис вывел, что этника обязательно подразумевает аутентичность, четкую принадлежность к определенной культуре. А остальные наслоения – это уже явления другого ранга, и для обозначения причастности этники к ним лучше просто использовать приставку «этно-», а не применять понятие целиком.



       Основной репертуар Бориса составляет так называемая «скоморошина», то есть старинные былины, распевы, ломания («Ломание про писаря», былина «У Добрыни», распевы стихов Лермонтова и прочее). Это органично сочетается с импровизационной основой и явной интуитивностью аккомпанемента, а его аритмичность и неровность лишь усиливают особую магию и причудливость. Борис вообще делает упор на отхождение от клише, уход от квадратов и максимальное свободолюбие в музыке.



       Однако говорить о себе как о революционере Базуров воздерживается, видимо, из свойственной ему здравой скромности. А ведь есть немало людей, видящих в нем революционера уже многократного, постоянно находящего все новые форматы и просторы для экспериментов. Думаю, что посетители семинара имели лучшую возможность убедиться  в правоте этой точки зрения.  



       Конечно же, революционеры-первопроходцы редко овладевают тем, что в большом шоу-бизнесе называют настоящей популярностью, и вершины хит-парадов – места вовсе не для них. Зато они получают искреннюю признательность и уважение тех, пусть и немногочисленных, людей, восприимчивых к необычностям и чудесам, рождающимся в истинной музыке. В нашей стране недостаток таких людей особенно явный, однако и это не остужает энтузиазма Бориса Базурова и не заставляет отступиться от поисков, несмотря на столь значительный возраст.



       Еще один, третий, инструмент звучал сегодня со сцены – это одно из самых древних и уникальных приспособлений для извлечения звука под названием варган (куда же, собственно, без него корневой этнике?). Борис исполнил на нем небольшой этюд, а еще один аналогичный «девайс», предоставленный компанией Dynatone, разыгрывался сегодня среди посетителей вместе с другими призами. В результате розыгрыша варган, CD Бориса Базурова и дисконтная карта сети магазинов Dynatone достались троим посетителям – Марии Алексеевой, Владиславу Погонину и Артему, чья фамилия осталась нам безвестной.



       Трудно было охватить и интегрировать в уме все то, что затронула наша сегодняшняя беседа. Моим главным выводом стало осознание всей глубины и многогранности сочетания «архаика и Hi-Tech», ведь именно традиционное, этническое начало дарует музыке небывалую свободу и фрактальность, а модерн и технологичность раскрывают бесчисленные возможности и простор для открытий. Безусловно, такой тандем породит еще множество новых направлений и охватит целые поколения музыкантов.